Есть ли в тюменском театре призраки? И сколько получают актеры? Идем на удивительную экскурсию по драмтеатру

Почему у сцены в театре раньше стояли решетки, отделяющие актеров от зрителей? Зачем за кулисами экран, на котором видно весь зал? Можно ли не выкрашивать сцену в черный цвет? Вреден ли для актеров сценический дым? Почему нельзя сравнивать театральное представление с произведением, по которому оно поставлено?

Ответы на эти вопросы знает Сергей Осинцев, директор самого большого (по площади) тюменского драматического театра. А делится он ими во время экскурсии по закулисью — это специальный проект «Погружение в театр, или как стать настоящим зрителем». Добро пожаловать!

Театр начинается с...

Экскурсия стартует в фойе театра. Зрителей встречает директор и ведет на второй этаж, к галерее с портретами актеров. Среди них несколько «золотомасочников». В 2022 году театр взял престижную премию за работу над бродвейской постановкой «Семейка Аддамс». Это первая подобная награда у труппы! Часть стены с портретами пустуют: семь человек покинули коллектив, но на их место уже отобрали новеньких. Зрители увидят их в сезоне 2022-2023.

По словам Осинцева, в театрах практически не бывает актеров без профессионального образования, однако в труппе тюменской драмы есть и самородки, которые пришли случайно. Например, Анте Колиниченко больше 80 лет, всю жизнь она отдала сцене, но актерского образования у нее нет. Она попала в театр, и оказалось, что у нее невероятное мастерство.

Есть и совсем молодой парень Николай Падалко, который пришел в театр монтировщиком. Выполнял работу такого театрального грузчика: он двигал декорации, таскал ящики. Однажды в спектакле не хватало актеров и его попросили выйти и сыграть роль без слов.

За Николаем оказалось интереснее наблюдать, чем за актерами, у которых есть слова: он очень подвижный, эмоциональный. Хорошо играл. Его стали замечать, чаще задействовать в спектаклях. И неожиданно он получил главную роль в одной из постановок, — говорит Сергей Осинцев.

Так что самые талантливые находят свой путь в театре даже без образования. Но все же большинство сначала осваивают профессию и уже потом становятся участниками труппы.

Зритель на сцене

Идем дальше. На сцену, главное место в театре. Только во время экскурсии можно очутиться не перед ней, а лицом к зрительному залу, как настоящие актеры. Пока Осинцев рассказывает о количестве кресел в малом и большом залах, открытии нового пространства — арт-кафе (где проходят творческие встречи и читки спектаклей), участники экскурсии облюбовывают корпусный костюм дамы XIX века, заботливо забытый на сцене.

Сама сцена гораздо больше той, которую видят зрители: в зависимости от задумки режиссера она может быть полностью «раздета», тогда гостям покажут и технические элементы. Или закрыта настолько, что актеры будут играть всего на нескольких метрах планшета. Все оборудование на большой сцене электронное. Сцена в тюменском театре двигающаяся, скоростей несколько — от почти незаметной до такой, будто ты катаешься на карусели.

Работают до полуночи и запоминают огромный текст

Спектакль в тюменской драме обычно ставят за три месяца. И все это время актеры повторяют один и тот же текст. Сергей Осинцев уверен: когда ты утром и вечером твердишь одни и те же слова, можно выучить даже «Войну и мир». Каждый может запомнить столько текста, но только если будет заниматься каждый день. Другое дело: сохранить все это внутри себя и пронести из спектакля к спектаклю. Иногда в голове артистов одновременно хранится до 40 спектаклей, вместе с задумкой режиссера и верным воплощением.

Актерам нельзя худеть, толстеть, стричься, делать пирсинги, татуировки, и даже куда-то уезжать. Ведь они могут понадобиться на подмене: если кто-то из труппы заболеет и не сможет выйти на сцену.

За такую работу актерам положен оклад: у молодых он 17 800 рублей, у более опытных — 26 000 рублей. Далее каждый артист получает авторские гонорары: от 500 рублей до 5 000 рублей в зависимости от сложности роли, статуса в театре, актерских способностей. Какой будет надбавка, решает руководитель.

Рабочий день у актеров заканчивается около полуночи.

Тюменский театр при этом в год показывает 500 спектаклей. На них присутствуют 160 000 зрителей.

Театр-завод

Театр, как завод с цехами: в костюмерном шьют одежду, в гримерном накладывают грим и парики, в реквизиторском создают все предметы, которые появляются на сцене, в монтировочном собирают огромные декорации: дома, машины. Звук на сцене обеспечивают радисты, свет — осветители. Но и это не все цеха. Сколько их еще, узнаете на экскурсии, а некоторые еще и посетите вместе с директором.

Мы были в костюмерном цехе. Заходишь — в нос бьет специфический запах. Директор шутит, что так пахнут актеры. Здесь одежда актеров из действующих спектаклей. Все отшивается в театре. Но сшить — полдела, важно чтобы в каждый момент актер был в том, в чем задумал режиссер. Именно поэтому перед выступлением одежду подготавливают для артиста и развозят по гримеркам.

Костюмы шьются для каждого спектакля и для каждого артиста специально, по придуманным заранее эскизам. Обувь и шляпы тоже делают в театре. У вещей для спектаклей особые ткани и принцип шитья. Иногда используются несовместимые материалы, поэтому некоторые костюмы невозможно стирать, а часть даже подвергать химчистке: можно испортить ткань или рисунок.

Перемещаемся дальше. В гримерном цехе могут омолодить и состарить любого актера: мастера умеют делать бороды, усы и даже мелкие волоски на лице. Раньше приходилось все создавать вручную, теперь проще — можно купить в спецмагазине.

Взрослые артисты помнят еще советский грим, который выдавался в начале каждого сезона. Он был жировой, с тремя тонами. Можно было сделать прямой нос, убрать щеки или подбородок. Но чтобы нанести его на лицо, надо было хорошо обмазаться вазелином — это было необходимо, чтобы забить поры. Актеры выходили на сцену, работали под фонарями: пот выходил, но ни в коем случае лицо нельзя было почесать. Иначе многочасовая работа гримера рушилась. Чтобы снять эту красоту, нужно было вновь взять вазелин.

Теперь таким гримом никто не пользуется. Вместо него специальный, более легкий и в нанесении, и в использовании.

Пока следуем между цехами, проходим за кулисами. Тут же хранятся и большие декорации, и части домиков (которые зрители видят в спектаклях), и машины, и деревья. Свет и руки мастеров делают эти предметы настоящими. На самом деле в театре очень многое сделано из строительной пены и пенопласта. даже сено бутафорское, из бельевой веревки.

Теперь попадаем на склад с ненужным реквизитом, который иногда все же пригождается. Здесь бутафорская еда, шпаги, шляпы и даже прототипы актера.

Плохой звук

Всю экскурсию зрители задают вопросы директору. А он охотно отвечает. Но самый животрепещущий: плохая слышимость актеров в зале и работа артистов с микрофонами.

Директор о проблеме знает.

Здание появилось в 2008 году. Его построили за рекордные 20 месяцев и за 2,5 миллиарда рублей — средства выделили из бюджетов Тюменской области, ХМАО и ЯНАО. Помог этому Николай Васильевич Гоголь. Дело в том, рассказывает Осинцев, что в 2000-х годах в Тюмень к тогдашнему губернатору Сергею Собянину приехал самый главный ревизор России Сергей Степашин. Этот человек следил, чтобы губернаторы тратили деньги только на то, что надо. По приезде ему устроили культурную программу — повели в театр.

На этом экскурсия не закончилась. Мы поднялись под крышу, спустились под сцену, обсудили будущее театрального искусства в арт-кафе. И услышали:

• Как в Тюмени появился театр?
• Кто и почему совсем недавно снес здание, в котором проходили первые спектакли в Тюмени?
• Почему в театре можно потеряться и зачем директор ездит по драме на роликах?
• Что хранится под сценой театра?
• Как актеры разыгрывают друг друга?
• И есть ли в здании привидения?

Но ответы узнаете лично. Тем более, впереди новые экскурсии по драмтеатру.